Короче, по порядку. Иду я, натурально, по Тверскому бульвару. А там – поэт Андрей Родионов флеш-моб учинил. Грабит старушек, а взамен отнятых бриллиантов книжки свои дарит. Да еще и читать заставляет. Вслух. Ну а кто отказывается - в морду. Забавно, практично, духовно. Но рискованно. Милиционеры, пившие пиво на соседней лавочке, гляжу, что-то уже заподозрили.
- Родионов, - говорю, - сколько у тебя книжек в рюкзаке осталось?
- 264, - отвечает.
- Так может, подвыпьем?
Он покраснел, как девушка, но к бухлу потянулся. А бухло хорошее – вино домашнее. Взятка. Хлопнули винища, старушек плачущих угостили, пошли по Большой Бронной.
- Куда, - спрашиваю, - идем: в синагогу или в магазин «Коллекционные вина»?
- В синагогу, конечно!
Родионов, если вы не знаете, ортодоксальный иудей. Старушки за нами увязались. Заходим в «Коллекционные вина», берем 2 литра водки «Ржаная», какого-то вина подешевле (для старушек), идем в книжный магазин антисемитской мысли «Фаланстер». Идем, юдофильские лозунги орем. Типа «Саакашвили – грязный антисемит! Смерть Иосифу Кобзону, русской морде!»
Подошли к «Фаланстеру», поплевали в окна, порвали несколько книжонок, разбили очки какому-то покупателю-еврейчику, идем, антисемитские лозунги орем. «Слава русским педофилам! Хакамаде – ура!»
Заходим в тихий дворик. Откупориваем, опрокидываем, закусываем. Я, как обычно, начинаю вопить: «Достоевский – гавно! Урка питерская! Чмо немосковское» и пр.
И тут Пирогов мне как шарахнет дубиной в голову. Я и опьянел.
Откуда там Пирогов оказался – сказать трудно. Он, кстати, отрицал, что Пирогов. Я, говорит, местный житель, просто тут на лавочке сидел, пока вы с бухлом не пришли.
- Все правильно! Только Пирогов, казак и чекист, мог заранее знать, куда мы придем.
Лжепирогов спорить не стал, подвыпил. Ну а когда я стал аргументированно критиковать Ф.М. Достоевского, тут уже не стерпел, вступил в диспут. И дубиной мне по голове. Старушки хохочут, Родионов спит в пьяной блевотине, книжки свои пересчитывает. Бредит.
А Лжепирогов за мной аж до метро «Улица 1905 года» бежал. Достоевский, кричал, не чмо, он «Капитанскую дочку» написал.
При чем тут «Капитанская дочка»?
Однако, спасся я.
А на следующее утро к нам путинофашисты пришли.
Приходят на службу (я как раз рассказывал про то, какие Пирогов, Лжепирогов и Достоевский - сволочи), спрашивают: «У вас крысы есть?»
- Конечно, - говорим, - есть. Шамиль.
Путинофашисты сразу стали всюду отраву крысиную сыпать. Ишь, говорят, пособники террористов.
А мы Шамиля вовсе даже и не в честь террориста Басаева назвали, а в честь Юрия Гагарина. Его ведь на самом деле Шамиль звали. Но в КГБ решили, что советского космонавта должны звать также, как Юрия Владимировича Андропова, ставшего впоследствии главой Лубянки.
Рассыпали путинофашисты отраву, ушли Ходорковского в подвалах пытать.
А мы в панике. Шамиля жалко. Ползаем, отраву собираем. Кузьминична, вся красная, пыхтит с натуги, потеет. Трусы из-под брюк выбиваются. Смешные такие трусы-то. В мячиках и со стихами Андрея Родионова.
Я хохочу, Шамиль выполз, на трусы Кузьминичны смотрит, тоже хохочет. Тихо так, по крысиному. Коллеги, разумеется, сбежались, смеются, на трусы глядючи. Слово за слово, стали свои показывать. Колготки, кальсоны, лифчики. Чуть Шамиля не задавили, эротоманы.
Но – к счастью – не задавили.