Всем нравится, все хвалят: молодец.
Как точно, говорят, как необычно,
Какой талант, какое мастерство.
Какие образы, а словом как владеет,
Как ясно, до чего прекрасный стиль.
И прочее.
Писатель про цветочки,
Про лютики, естественно, писал.
И вот решил политику немного
Лишь краешком крыла слегка задеть
Писатель наш.
Какая свистопляска
Тут бешеная сразу началась:
Бездарная чванливая скотина,
Неграмотный паскудный идиот,
Пошляк, подлец, ничтожество и сволочь…
Прозрели вдруг читатели его.
Увидели, что истинное рыло
Писателя какое-то не то.
Ах, как мы ошибались, ошибались!..
Какое же бессовестное чмо!..
А мы-то раньше думали: писатель,
А мы-то раньше думали: не чмо.
Писатель огорчился, стал запойным,
Про лютики не смог уже писать.
И баба истеричная взбесилась,
Сказала: ухожу, раз ты такой.
Мол, я тебя за муки полюбила,
За муки полюбила.
И ушла.
Мораль здесь такова, мои коллеги:
Читатель – пидарас и гомофоб.
А вы себе пишите, вы пишите,
И если вам читатель не нальет,
То он вам не читатель, а паскуда,
Обычное бессовестное чмо.