Хаванагилу мирно пел.
Точнее, пил. Такое пиво,
Известно каждому оно.
Там нарисована картинка.
И подпись: «Зоркий - чемпион».
Мне предложил Рыбак коварный:
Испей, мол, пива литра два.
Я отказался толерантно,
Политкорректность не забыв.
Мы мирно ехали, автобус
Шумел, как табор у Кремля.
В углу слегка кого-то били.
Он толерантности лишен.
А на дороге – нету пробок,
Ну, нету пробок ни одной.
Мы целых 112 метров
Легко проехали за час.
И остановку пропустили.
Рыбак клевал уже башкой.
Во все сугробы мирно рвался:
Давай я здесь часок посплю?
Ты, может быть, не толерантен?
Порой сурово вопрошал.
Я отвечал, что толерантен,
И сельдереевой настойки
Политкорректно предлагал.
Рыбак бузил, шумела буря,
Он в драку лез и голубей
Учил молитвам по-грузински:
«Курлы-мурлы-курлы-спартак».
Его спросил я толерантно.
При чем же здесь, спросил, спартак?
В ответ Рыбак сорвался в драку,
Политкорректность позабыв.
Его я мирно успокоил.
И сельдереевой настойки
Политкорректно предложил…
А наши бились, словно тигры.
С трибуны крик «Судья - матрас».
Рыбак канючил постоянно:
Еврей! Подушку мне купи!
Я здесь сейчас усну в сугробе,
Ты только счет мне сообщай.
А наши бились, наши бились…
Игрок один ударил клюшкой.
Ударил клюшкой по мячу.
Потом другой игрок. И тоже.
И тоже клюшкой по мячу.
А тут еще один подъехал…
О, черт! Рыбак мой захрапел.
И, толерантно засыпая,
Бурчал: подушку мне купи,
Строитель, пиво, Чебоксары,
Россия, лето, лесин лей…
Мы победили. Всех с победой.
Великий Зоркий – чемпион!
На электричку толерантно
Нас попытались не пустить.
Но, применив политкорректность,
Мы прорвались…
А дома – радость:
Играла сборная России,
Ну, то есть, как там? ОАР.
И гордо, мощно проиграла.
Бойцы. Герои. Виртуозы.
Ура…
А Зоркий – чемпион.
