Из семейного синего ада
Ковыляю, как гомеопат.
Я в Москве, а Москва и не рада,
Да и сам я не очень-то рад.
Я, конечно, бумагомаратель,
Но ведь тоже почти человек.
Так что зря, говорю, надзиратель,
Вы меня пьяной мордою в снег.
Я гляжу в твои белые груди,
Я считаю твои ордена.
На Колхозной приличные люди
В чебуречной испили до дна.
Кобелек тупо смотрит на сучку.
Я листаю набоковский «Дар».
И один пропиваю получку.
И к тому же еще гонорар.