На фига мне гражданская жизнь: римейк
Люблю казахов и люблю узбеков.
Люблю татар, корейцев и болгар.
Люблю славян и разных прочих греков.
И твой невыносимый перегар.
Люблю Стамбул, Тамбов и Никосию.
Люблю паштет, мацу и тера-флю.
Люблю мою немытую Россию.
А, впрочем, даже мытую люблю.
Люблю Кремля суровые палаты.
Люблю пробить гнилую стену лбом.
Еще люблю, когда поют солдаты,
Что «крысы съели дембельский альбом.
Остаю-ю-юсь на сверсхрочную службу.
На фига мне гражданская жизнь?...»
* * *
Собака глядит на корыто.
Печально поют комары.
Метро почему-то открыто.
И нет почему-то жары.
Собака грустит о старухе.
Тоскует старуха в Сен-Клу.
И капли дождя, словно мухи,
Лениво ползут по стеклу.
* * *
Скучает финский город Сортавала.
У нас же апокалипсис и жесть.
И нет здесь Ленинградского вокзала,
Хоть в Питере Московский все же есть.
Сказали, что ремонт, но запах морга
Везде стоит один. И красный смех.
И нет же, извините, Военторга.
И где мой Детский мир и Политех?
Конечно, скоро будет тут морковка.
Улыбка на ответственном лице.
Давно уже мой город – лишь парковка
Среди реклам, развязок и ТЦ.
* * *
В лесбийской гей-семье под Ленинградом
На станции метро «Здесь жизни нет»
Ты мучила меня тщедушным адом,
Жарою и отсутствием конфет.
Аул трех революций, кура в гриле,
Культурная столица без затей.
Автобусы и все автомобили
Плюют на светофоры и людей.
Какие там поребрики? Пропащий
Давно уже не город, а джихад.
Пардон, но я в Москве встречаю чаще
Прохожих, что по-русски говорят.
* * *
Не шумят подмосковные грозы.
Развели, будто в ЗАГСе мосты.
Может, сосны, а может, березы,
А, по-моему, просто кусты.
Совершенно не райская сера
Покрывает гнилую траву.
Как-то все здесь уныло и серо.
Первый день. А так тянет в Москву.
* * *
Шиномонтаж, где сход ведет к развалу.
И где кафе грустит при АЗС.
Автобус едет в город Сортавалу
И проезжает город Приозерск.
Пейзаж бесцветен, а дома убоги.
Зато суровы, как большевики.
Расходятся и сходятся дороги.
А по краям растут борщевики.
Стиральная доска
До Сортавалы, в бешеной тревоге,
До Сортавалы, в злобе и тоске,
Мы едем почему не по дороге,
А по стиральной ебаной доске?
Зачем ты проложил, ну, елы-палы,
В какой безумный неурочный час,
Ты доску проложил до Сортавалы,
Скажи, слепой безрукий пидарас?
Не зря, наверно, выбили моргалы.
Но все-таки скажи в который раз:
Зачем ты проложил до Сортавалы
Стиральную, блядь, доску, пидарас?
* * *
И даже уже не гаишник.
И даже не сход и развал.
В автобус вошел пограничник
И долго чего-то искал.
Какая тут на фиг Россия?
Несет же меня, дурака.
И тучи летают спесиво.
И смотрит недобро река.*
Какие-то странные боги
Командуют вашей страной.
Деревья у самой дороги
Построились пыльной стеной.
Не может быть мирным ваш атом.
Не сход, а один лишь развал.
Мой дедушка в 39-м
За Сталина здесь воевал.
Примечание. Река Кокколанйоки. Конец примечания.
Приложение. Эпитафушки.
Ноги вместе, руки шире.
Дорогой, покойся в мире.
Руки вместе, ноги шире.
Спи, родная, в лучшем мире.
Живешь, как бык.
И как свинья.
Потом – кирдык.
И ни хуя.
* * *
Живешь, как лох,
А на суде
Засветит бог
По бороде.
Вариант для дам:
Блудишь блудло?
А на суде
Бог – и в ебло,
И по пизде.
Шел по городу, упал.
Прямо рылом под КамАЗ.
Вроде вон какой амбал,
А погибнул в тот же час.
Говорила проводница:
Жизнь, как яблочный компот.
То все длится, длится, длится.
А потом возьмет – пройдет.
В жизни все узнал до дна я,
Кроме горя и забот.
Плачь, семья моя родная,
Смейся, весь честной народ.
Гопотою и босотой
Полон транспорт городской.
А автобус 600-й
Похоронною тоской.
Здесь не будет рифмы «глобус»,
Ведь до станции метро
802-й автобус
Едет после похорон.
Вы сидели в ресторане,
А туда пришли стрелять.
Пей теперь Вазисубани
В круге ада №5.
Ты пошел за божьим словом
В Новый Иерусалим.
И теперь на всем готовом
Ты лежишь под камнем сим.
Следующая – вторая – часть называется «Сортавала» и включает в себя след. худ. произведения: «Стартовали в Сортавале», «За окном, волна волной», «Приходили в Киралахте», «Когда автомобили не гудят», «В Раталахте, где поле дико», «Приходила к нам Ульяна», «Мы в Раталахте Питкярантского района», «Уплывают дирижабли», «Где-то парится тухлая репа», «Закапризничали сирены», «За здорово живешь, за спасибо», «Не читал я знаменитой Калевалы», «Так откроешь поутру свою газету», «Поскольку жулики и воры», «Ты – вельзевул, скользящая кулема», «Лучше меньше бы контрастов», «А жаль», «Не найдете даже бар вы», «Наши листья, наши даты», «Подрочу-ка я хуй на природе», «Мы пришли в Кирьяволахте», «Комариха Адель Моисеевна» и Приложение: «Раз, два, три, четыре, пять»
