Прометей, наш прикованный витязь…
За столом одиноко сидит Одиссей.
Разрешите, спросил я. – Садитесь.
Я полмира почти после подлых боев
Проскакал, как на Зевсе Европа.
Наглотался войны я и в жопу хуев.
А она здесь блудит, Пенелопа.
Двадцать лет осаждают ее женихи.
От Афин и до самых окраин.
Не нальет, не насыплет мне старой трухи
Неприветливый новый хозяин.
Агамемнон старчался, паскуда, в гавно.
Надо б вытрясти чмо из оркестра.
Посейдон пидарасит убогое дно.
Точит ножичек свой Клитемнестра.
Под троянской, товарищ, я бился стеной,
Сто хуев за моею спиною.
Много всякого, брат, за моею спиной,
А ты водку тут хлещешь со мною…
Он ругался и пил, как еврей Моисей,
Как укор нашим греческим мифам.
Я ж его оскорбил, я сказал: Одиссей,
Никогда ты не будешь Сизифом.
Он заплакал тогда, наклонился ко мне,
Он облил меня пивом и квасом…
Я сидел, как ахеец в троянском коне,
Там, где был Одиссей пидарасом.