Премию Нонконформизм получил Яркевич.
Мы от радости впали в садомазохизм
И пошли покупать сладкую водку Кеглевич.
Водку Кеглевич мы нигде не нашли.
Ни на улице Усиевича, ни на улице Уборевича.
Мы сначала пришли на них, а потом ушли,
Маршируя под музыку Бонч-Бруевича.
Маршируя, мы впали в антисемитизм,
Как когда-то Лев Исакыч Гуревич
Выпадал и впадал в алкоголизм,
Подозревая, что премию получит Яркевич.
В небе горел апертеид и тоталитаризм,
Крейсер Аврора покачивался на Неве.
Яркевич получил премию Нонконформизм.
И бил ею прохожих по седой голове.
Дело было не в Ленинграде, так откуда ж Нева?
А я откуда знаю, я же не Кингисепп.
Был бы у нас Кеглевич, у нас болела бы голова.
Были бы мы Ахматова, у нас был бы Исаак Анреп.
Но мы не Ахматова, и памятник ей – вандализм.
Памятник девушке, говорят про него местные жители.
А мы геодезисты, мы отмечаем премию Нонконформизм,
Памятник сейчас увезем на дачу, и только вы нас и видели.
И что нам Кеглевич? Хреновуха тоже фрейдизм.
Идет с суковатою палкой поэт Микушевич.
Яркевич получил премию Нонконформизм.
Премию Нонконформизм получил Яркевич.
Примечание. Большинство рифм предложены героем поэтического произведения. «Памятник» Ахматовой на Ордынке и впрямь – гм… сами сходите, все равно вас во двор не пустят, где он стоит. Для народа, наверное, стоит. Конец примечания.